Женщина умерла от воспаления легких
Вот в этой больнице в очереди умерла еще, по сути, совсем молодая, 48-летняя, женщина
Фото: Yandex.ru / «Карты»
В Челябинской области пациентка умерла в очереди на КТ
Вслед за 48-летней женщиной скончался и её 49-летний муж, которого врачи согласились проверить на коронавирус лишь после смерти супруги. У мужчины обнаружили критическое поражение лёгких и подтвердили COVID-19. Но добиваться анализов его близким пришлось с боем. Сын умерших южноуральцев требует наказать врачей, не оказавшим родителям должную медицинскую помощь.
— 30 июля моя 48-летняя мама, проживавшая в Карталинском районе, почувствовала недомогание: поднялась температура, слабость, начался кашель. Она вызвала дежурного врача, тот после осмотра сказал ей пить противовирусное. Из-за сильного кашля мама уже сама начала принимать антибиотик. В то же время у неё болел начальник — он лежал в челябинской больнице с двусторонней пневмонией. Каждый день мы говорили маме, что у неё все симптомы коронавируса и нужно сдать тест и пройти компьютерную томографию. Но это оказалось непросто: без направления никто маму не принимал и отказывались брать тест на коронавирус. К 3 августа она уже почти всё время лежала, были слабость, температура и резко подскочивший сахар. У неё диабет второго типа. Кое-как мы добились взятия анализа на COVID-19 в частной лаборатории, но вместо мазка у неё взяли кровь на антитела — результаты оказались отрицательными.
Тогда же заболел и 49-летний муж женщины. Но он держался, так как необходимо было ухаживать за супругой и 12-летней дочерью. По словам сына, мужчину во время визита к заболевшей супруге осматривал участковый врач, но не заподозрил ничего серьёзного, списав всё на ОРВИ.
— С каждым днем маме и папе становилось хуже. С 3 августа маме начали делать капельницы с антибиотиками и препаратами от диабета. Состояние её не улучшалось. 7 августа мама почувствовала себя чуть лучше, температура спала до 37 градусов, а сахар, который до этого был 23–27, упал до 16, — продолжает сын умершей пары. — А на следующий день, 8 августа, маме резко стало хуже — у неё появилась одышка, было тяжело дышать, она почти не могла встать с кровати. Мы вновь обратились к врачу, но, описав ей состояние мамы, услышали в ответ: «У неё обычный бронхит, просто у неё такой сахар, никогда такого не было». На слова, что мама задыхается, врач нам сказала, что всё это от высокого сахара в крови. В итоге маме лишь поставили капельницу, но легче ей от этого не становилось. К вечеру она почти не могла говорить, только шёпотом и с трудом. Мы начали обзванивать всех знакомых врачей, чтобы её увезли в больницу. Но её никуда не принимали. Лечащий врач лишь пообещала на скорой увезти её на компьютерную томографию в Варненский район. Утром папа, не дожидаясь скорой, сам повёз маму в больницу. При этом он сам был в плохом состоянии.
В больнице супругов отправили ждать приёма в очереди. Там женщина потеряла сознание.
— Так мама и умерла, не дождавшись помощи! Прямо в очереди! Только после того как она упала и обмякла, её повезли в реанимацию, но спасти не смогли. Это было около полудня 9 августа. Папа в тот момент не был в очереди на КТ, но находился в больнице. Сразу после смерти мамы у него решили взять анализ [на COVID-19], показатели насыщения кислорода в крови у него были хуже, чем у мамы. Он прождал в очереди на томограмму лёгких не менее трёх часов. В итоге ему написали в заключении КТ-4 — поражение одного лёгкого на 90%, второго — на 85%. После этого он самостоятельно вернулся на своей машине домой, откуда его увезли уже на скорой в больницу Магнитогорска. Папа был в тяжёлом состоянии в реанимации, он впал в кому и после долгой борьбы за жизнь умер 12 августа. К моей 12-летней сестре, которая жила с родителями, даже не приехали на осмотр. Лишь после обзвона всех, кого только можно было, её отправили на КТ и сделали мазок.
Проверять женщину на COVID-19 не стали даже посмертно
Фото: предоставлено сыном умерших
В выписке о причинах смерти женщины указано, что она умерла от лёгочно-сердечной недостаточности, кардиомиопатии и диабета с осложнениями. Анализ на COVID-19, по словам родным, посмертно ей не проводили. У её умершего 49-летнего супруга мазок на коронавирус взяли ещё в больнице, он оказался положительным. В причинах его смерти значатся лёгочно-сердечная недостаточность, пневмония, возбудитель которой не уточнён, а также диабет со множественными осложнениями. COVID-19 в справке указан как сопутствующий. Это заключение сделали ещё 14 августа, но в официальную сводку умерших пациентов с COVID-19 этот мужчина до сих пор не попал. Несмотря на положительный тест, в списке заболевших на сайте Коронавирус74.рф он также не числится.
У отца коронавирус подтвердили, но было уже поздно
Фото: предоставлено сыном умерших
Добиваясь ответственности для медиков, не оказавших должную помощь его родителям, сын умерших южноуральцев написал жалобы в Роспотребнадзор, Минздрав, прокуратуру, а также в администрации губернатора Челябинской области и президента России. Он надеется, что это поможет предотвратить подобные случаи в других семьях.
Накануне 74.RU отправил запрос в Минздрав Челябинской области, попросив прокомментировать, соответствует ли действительности информация о смерти этих супругов и выявлены ли дефекты при оказании им медицинской помощи. На момент выхода этой публикации ответа из ведомства не поступило. Мы опубликуем его сразу же, как только получим.
Больше недели отказывали в тесте на COVID-19 и проведении КТ 42-летней челябинке. Вот как эту ситуацию прокомментировали в горздраве.
19 августа стало известно о смерти от ковидной пневмонии 56-летнего ЛОР-врача в Магнитогорске. В статистике умерших, публикуемой Минздравом, он также пока не числится.
Всё о коронавирусе и его последствиях — в материалах 74.RU.
Вы или ваши близкие столкнулись с COVID-19? Расскажите нам свою историю на почту 74@rugion.ru, в нашу группу во «ВКонтакте», а также в WhatsApp, Viber или Telegram по номеру +7 93 23–0000–74. Телефон службы новостей 7–0000–74.
35-летнюю калининградку Яну Сорокину прооперировали в БСМП по поводу кишечной непроходимости. Через трое суток она скончалась. Эксперты установили, что смерть наступила от двустороннего воспаления лёгких и тяжёлых осложнений. По заявлению матери Яны региональный Росздравнадзор провёл проверку и обнаружил множество нарушений, допущенных при лечении женщины.
Три мучительных дня
По словам матери Яны Елены Бауэр, дочь трое суток умирала на её глазах.
«Яночка была лежачим инвалидом первой группы. В три с половиной месяца ей сделали прививку, началось осложнение. Выявили ДЦП. Мы тщательно ухаживали за дочкой: специальный матрас, массажи, диеты. Яна была в здравом рассудке, верила в Бога, была общительным, добрым и светлым человечком. Мы окружили её любовью, заботой и лаской — ей бы ещё жить и жить!» — рассказывает Елена.
В марте 2017 года Яна стала жаловаться на боли в боку со стороны спины, ей было тяжело дышать. Женщину госпитализировали.
«Сначала у дочери заподозрили аппендицит, а потом поставили диагноз «кишечная непроходимость». Я говорила доктору, что дочь ест протёртую диетическую пищу, у неё нормальный стул. Но меня будто не слышали», — вспоминает Елена Бауэр.
Утром 17 марта Яну собрались везти на УЗИ, но лифт в тот день не работал, диагностику так и не сделали. Яну повезли в операционную, а через 25 минут вернули в палату.
«Живот разрезан, дренажа нет. Доктор забежал, обещал вернуться, но так и не появился», — вспоминает Елена Бауэр.
В этот же день у Яны открылась страшная рвота. Мать не оставляла женщину ни на минуту.
«Сутки мы не спали. Яне было тяжело дышать, но ей кололи только обезболивающее. В субботу, 18 марта, я попросила пригласить дежурного врача. Увидев его, Яна взмолилась: «Доктор, помогите, пожалуйста! Мне так плохо! Я кушать хочу, всё горит внутри». Врач, по словам Елены Бауэр, отмахнулся от них. «Будешь себя так вести, я сниму ремешок и надаю тебе по попе», — вот так он сказал, цитирую дословно», — вытирает слёзы Елена.
Впала в кому
С 16 по 19 марта Яна не смогла съесть ни крошки. От глотка воды её выворачивало наизнанку. Температура держалась на уровне +37,5, девушке было то жарко, то холодно.
В воскресенье Яна совершенно обессилела. Елена Георгиевна подошла к медсестре: «Мне кажется, она умирает!». «Не накручивайте!» — ответила та и пошла за дежурным врачом.
Доктор сказал, что рвота — это реакция на наркоз. В ответ на жалобы Елены, что дочь задыхается, он помог приподнять Яну и подложил ей под спину подушки. Вскоре медсестра поставила две капельницы.
«Я сидела рядом до глубокой ночи. Яночка уговорила меня отдохнуть, и я провалилась в глубокий сон. Примерно через два часа я проснулась — и сразу к ней, а она без сознания! Я кинулась будить медсестру, Яну положили на каталку и быстро увезли в реанимацию. Она впала в кому», — рассказывает мать.
Елену Георгиевну в реанимацию не пустили. Женщина поехала домой переодеться. Как только она вошла в квартиру, раздался телефонный звонок. Незнакомец представился ритуальным агентом, выразил соболезнования по поводу кончины дочери и предложил свои услуги…
Трудности диагностики
После смерти дочери у Елены Бауэр началась затяжная депрессия. Она почти полгода не выходила на улицу. Женщина написала жалобы в минздрав, Следственный комитет, прокуратуру, руководству больницы. По словам Елены, в ответ она получает отписки.
«В истории болезни — полная ложь. Пишут о каких-то консилиумах. К нам трое суток даже лечащий врач не подходил!» — возмущается калининградка.
В региональном минздраве уверяют, что «к лечению привлекались неврологи, терапевты, трижды проводились врачебные консилиумы, неоднократно консультировались по телефону с профессором кафедры неврологии мединститута БФУ им. Канта И.Н. Барсуковым».
Расхождения диагнозов чиновники объяснили трудностями диагностики и наличием комбинированной патологии.
Грубых дефектов оказания медпомощи эксперты минздрава не выявили. При этом признали, что предоперационная диагностика не была полной: пациентке не сделали рентгеноконтрастное исследование желудочно-кишечного тракта.
«Устанавливать связь между лечением и смертью пациента в компетенцию минздрава не входит», — пояснили в ведомстве и пообещали наказать тех, кто неправильно оформил медицинские документы.
После проверки Следственный комитет дважды отказал в возбуждении уголовного дела.
«Я, возможно, отпустила бы эту ситуацию, если бы врачи признали свои ошибки и принесли извинения. Читаю отписки и вспоминаю глаза умирающей дочери… Хочу добиться правды, почему в XXI веке врачи не в состоянии отличить воспаление лёгких от кишечной непроходимости», — говорит женщина.
Более десятка нарушений
Единственной инстанцией, нашедшей многочисленные нарушения в действиях медиков БСМП, стал Росздравнадзор. Вот лишь некоторые из выводов специалистов этого ведомства.
Яну доставили в больницу 18:42, а осмотрели только через час, в 19:40, хотя должны были сделать это незамедлительно. Пациентке не провели зондирование желудка, как того требуют стандарты лечения, и прооперировали, не назначив после этого внутривенное питание. По сути, Яна три дня голодала. У женщины не диагностировали тромбоз лёгочной артерии и двустороннюю пневмонию, больную не осмотрел врач-пульмонолог.
Терапевт консультировал Сорокину только единожды — в день поступления. Кроме того, в нарушение требований Минздрава пациентку не осмотрели гематолог, генетик, офтальмолог. Всего не проведено более десяти необходимых исследований и анализов. Сотрудники Росздравнадзора указали, что в медкарте пациентки нет листа учёта лекарств.
Специалисты пришли к выводу, что «при оказании медпомощи Сорокиной возникли осложнения, связанные с дефектами обследования и лечения». Также в ведомстве указали на расхождения клинического и патолого-анатомического диагноза по основному заболеванию.
В региональном СКР «Клопс» пояснили, что первоначальное решение об отказе в возбуждении уголовного дела было отменено руководством следственного управления в связи с неполнотой проверки. В настоящее время по данному материалу проводится дополнительная проверка, по результатам которой будет принято процессуальное решение.
Похожая истории произошла 22 марта 2017 года. В Светловской городской больнице скончалась 70-летняя Татьяна Кузьмина. В заключении судебно-медицинского эксперта указано: смерть наступила из-за случайного пореза аорты и кровотечения. После публикации о гибели женщины СК начал проверку. В апреле 2018 года Светловский суд установил, что хирург неверно выбрал метод вмешательства. Действия врача квалифицировали как причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей. Врача приговорили к году ограничения свободы, с больницы взыскали 2 млн рублей компенсации морального ущерба потерпевшим и материальный ущерб в сумме 343 265 рублей.
Позже областной суд изменил приговор, назначив дополнительное наказание в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью сроком на один год.